В день празднования Победы мы с гордостью и благодарностью вспоминаем имена людей, сражавшихся на фронте, и тех, чья жизнь была навсегда искалечена войной: детей военных лет, тех, кто работал в тылу, остался на захваченных территориях или был угнан в немецкие лагеря. Серьезные потери в войне понесло и культурное наследие – в ней пострадали многочисленные археологические и архитектурные памятники.

В годы войны множество памятников архитектуры было разрушено, некоторые пропали безвозвратно. Особенно сильно пострадали памятники бывших в оккупационной зоне областей или памятники, попавшие на линию фронта. В этом списке одно из первых мест занимают архитектурные объекты Великого Новгорода. После войны город лежал в руинах. Из 2346 жилых домов пригодными для жизни остались только 40. Исторический центр был разрушен почти полностью. Были превращены в развалины уникальные памятники древнерусского зодчества: храм Спаса на Нередице XII в., церковь Николы на Липне XIII в., ансамбль XII–XVIII вв. Мало-Кириллова монастыря, церкви XIV в. – Успения на Волотовом поле, Архангела Михаила Сковородского монастыря, Благовещения на Городище и многие другие.


Церковь Благовещения на Городище после военных разрушений. Фотография из архива С.Т. Новосёлова

Вот как вспоминает о разрушенном городе Николай Яковлевич Мерперт, которому удалось впервые увидеть Новгород в самом начале войны и сразу после его освобождения («Из прошлого: далекого и близкого. Мемуары археолога»)

«Для меня этот город был легендой… Был для меня Новгород действительно Великим и незыблемым. Никогда не думал я, что впервые увижу его под ударами ежедневных бомбардировок и артиллерийских обстрелов, когда горизонт превращался в сплошное зарево пожаров, буквально адский огонь которых не только пожирал жилые и хозяйственные постройки, в значительной мере ещё деревянные, но подбирался к бесценным и замечательным памятникам Новгородского Кремля. При этом если поражение снарядом знаменитого Софийского собора не привело к тотальным разрушениям, то судьба церкви Спаса на Нередице и Сковородского монастыря оказалась трагичной: оба ценнейших памятника были фактически разрушены».

Сильно пострадал и новгородский Софийский собор: в него попало более 20 снарядов, которые уничтожили центральный купол с фреской Вседержителя, повредили часть апсиды, хоры и своды. Внутреннее убранство собора было разграблено, обшивка купола ободрана, Софийский крест с голубем увезен в Испанию. Но сразу же после окончания оккупации – Новгород был освобожден 20 января 1944 г. – собор начали восстанавливать, а в сентябре 1945 г. в соборе начала работу одна из первых послевоенных археологических экспедиций под руководством Александра Львовича Монгайта.

  
Софийский собор с северной стороны во время войны (источник фото)

Фактически это была первое научное археологическое исследование Софийского собора: данные о результатах предшествующих раскопках частично противоречили друг другу, частично были утрачены, и приходилось начинать все сначала. Археологические работы 1945 г. носили характер предварительного разведочного изучения культурных слоев под древним собором и остатков архитектурных конструкций.

Перед археологами стояла задача исследовать небольшую площадь внутри Мартирьевской паперти. Под раскрытыми полами они обнаружили ямы, заваленные мусором XX в. – следы предшествующих раскопок, а в нетронутой раскопками части под современным полом были найдены строительные линзы конца XIX в. с большим количеством фрагментов фресок – как XVII в., так и более ранних, домонгольских, датируемых XII в.: «Здесь много обломков фресок, написанных на белой известке с примесью соломы. Среди красок значительное место занимает сурик и синие и зеленые цвета. Имеются и более древние написанные на цемянке и по тонам, манере исполнения и отдельным деталям близкие к сохранившейся фреске Константина и Елены, т.е. датируемые XII веком. Среди найденных фрагментов имеется рисунок глаза и уха, рисунок византийской одежды с жемчужной обнизью (XII в.), орнаменты и полотенца (XVI–XVII вв.) и т.п. На некоторых обломках фресок имеются граффити в виде отдельных букв. … трудно было предположить, что под современным полом Софийского собора хранится такой огромный материал по истории фресковой росписи».

  
Шурф в Софийском соборе.
Слева – профиль западной стенки раскопа; справа – профиль восточной стенки раскопа

Под слоем строительного мусора и шахтами теплового отопления археологи нашли настил пола XVI–XVII вв. и фрагменты чернолощеной керамики XVII в., ниже, под известняковыми плитами – каменные саркофаги, датируемые А.Л. Монгайтом XIV в. На глубине 1,66 м археологи обнаружили фрагменты смальты, бывшие некогда частями мозаичного пола XII в., под ним – строительные прослойки, оставшиеся от перестройки Софии в XII в., и на глубине 2,2 м – древнейший пол храма и фрагменты фундамента. Стало очевидно, что в XII в. храм был поновлен, пол приподнят и украшен мозаикой. Но более точные даты, как предположил Александр Львович, могли бы быть получены при изучении граффити на стенах, что, в свою очередь, помогло бы восстановить хронологию перестроек и реконструкций древнего Софийского собора: «Нужно думать, что при помощи находок надписей на стенах удастся точно датировать полы и по ним составить историю перестроек Софии».

В хранящемся в архиве ИА РАН отчете А.Л. Монгайта об этих работах в качестве приложения содержатся замечательно выполненные архитекторами-реставраторами обмерные чертежи стен и башен Новгородского кремля, фиксирующие их послевоенное состояние. Оригинальные материалы этих раскопок хранятся в личном фонде исследователя.

    
Обмерные чертежи Спасской башни Новгородского кремля, 1945 г.


Обмерный чертеж прясла стены Новгородского кремля, 1945 г.

Небольшие работы А.Л. Монгайта 1945 г. в Софийском соборе открыли систематическое археологическое изучение Великого Новгорода, возобновившееся сразу после окончания войны. С этого времени сама Новгородская София не раз становилась объектом изучения историков, археологов, искусствоведов и филологов, ее исследования продолжаются и в наши дни.