В апреле 2021 г. сотрудники ИА РАН, Ш.Н. Амиров и М.Ю. Меньшиков принимали участие в работах Российско-Иракской экспедиции. Это был третий по счету, но по сути первый полноценный сезон полевых  археологических исследований в Южной Месопотамии. Первые два коротких сезона были проведены в 2019 и 2020 гг. Здесь следует отметить, что в течение весенних сезонов 2020 и 2021 гг. Российско-Иракская экспедиция была единственной иностранной археологической миссией, работавшей в Южном Ираке.

Нынешние полевые исследования осуществляются в рамках Российско-Иракской комплексной экспедиция (РИКЭ). Основой экспедиции является содружество академических институтов РАН и прежде всего Институт археологии РАН (Москва) и Институт восточных рукописей РАН (СПб). Участниками проекта являются также Институт востоковедения РАН, Центр археологии Института классического Востока и античности НИУ ВШЭ,  ГМИИ им. Пушкина, Зоологический институт РАН. Возглавляют экспедицию А.И. Янковский-Дьяконов (ИВР РАН, проект исследований исторического времени) и Ш.Н. Амиров (ИА РАН, проект исследований преисторического времени).

РИКЭ создана как наследница Месопотамской экспедиции ИА РАН, которая не только принесла заслуженное международное признание  российской археологии, но также пополнила шедеврами первобытного искусства коллекции ряда музеев, включая Иракский национальный музей, Мосульский музей и ГМИИ им Пушкина. Однако помимо чисто археологического направления, работа экспедиции также ориентирована на изучение эпиграфических источников, исследование арамейского языкового и культурного наследия и изучение этнографии и фольклора Болотной зоны Южного Ирака, которая в 2016 г. внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

В 2019 г. Российско-Иракская экспедиция получила официальное разрешение от Директората Древностей и наследия Министерства культуры, туризма и древностей Ирака на археологическое исследование двух памятников в Южном Ираке в провинциях Майсан и Ди Кар, которые частично охватывают современную дельтовую зону Месопотамии, сыгравшую столь важную роль в истории человечества. Именно на аллювиях нижнего течения Евфрата и Тигра происходило сложение древнейших государственных образований планеты Земля.

Первый из упомянутых памятников – это небольшой телль эпохи поздней первобытности, сложенный преимущественно отложениями убейдской культуры, эпохи керамического неолита и раннего халколита. Памятник носит имя Телль Ваджеф и имеет размеры около 0,5 га и высоту над окружающей равниной порядка 4–5 м. Телль Ваджеф, помимо  культурной атрибуции, интересен уже своим географическим положением. Памятник находится в непосредственной близости от отрогов Загросских гор, в  узкой полосе устойчивого сезонного дождевания и естественного произрастания злаковых культур, таких как разновидности пшеницы (однозернянка, эммер) и ячмень. По сути, эта полоса степной вегетации шириной в несколько километров, представляет собой, подобно аналогичному левантийскому поясу, наиболее южную часть земель так называемого "Плодородного Полумесяца".  Этот район, с одной стороны, близок к Дехлуранской долине и Сузиане, где зафиксированы первые опыты заселения подгорной равнины, восходящие к рубежу 8–7 тыс. до н.э., а с другой стороны, он находится на самой границе степного ландшафта с аллювиальной равниной Южной Месопотамии, что делает его крайне перспективным для изучения феномена первичного освоения равнины Южной Месопотамии. Нижняя часть культурного слоя Телля Ваджеф с большой долей вероятности должна отражать период начального агрономического  освоения территории, близкой к месопотамским аллювиям, то есть, содержать материальные остатки времени, предшествующего становлению древнейшей шумерской цивилизации. Здесь следует отметить, что наиболее ранний период бытования убейдской культуры до настоящего времени остается абсолютно неизвестной страницей археологии. Помимо очевидной археологической ценности Телля Важдеф, следует также обратить внимание на то, что уже поверхностные сборы 2019 г. выявили наличие на памятнике значительного количества расписной керамики исключительно высокого качества, которая имеет реальную музейную ценность.  При этом, памятник сильно пострадал в ходе боевых действий времени Ирано-Иракской войны, и по сути его раскопки являются международным охранным археологическим проектом.  Кроме этого, следует отметить, что в г. Амара, столице провинции Майсан, в юрисдикции которой находится Телль Ваджеф, существует необходимая инфраструктура для будущих археологических исследований. Здесь, помимо функционирующего отделения Департамента древностей, возведен новый музейный комплекс, который пока не имеет регулярной экспозиции. По стечению обстоятельств, в провинции Майсан никогда не работали иностранные археологи, и Российско-Иракская экспедиция на Телле Ваджеф является в настоящее время единственной археологической миссией в этой провинции. Первые полевые исследования на Телле Ваджеф планируется начать осенью этого года.

Второй памятник, на исследование которого получено разрешение от департамента древностей Ирака, это значительно более крупное, городское поселение, которое называется Телль Дехайла-1. Поселение находилось на берегу древнего водотока или канала Эриду в непосредственной близости от древней болотной области. Также следует отметить, что Телль Дехайла находится в относительной близости от города Ур (30 км по прямой в западном направлении), и своими размерами (54 га) и некоторыми другими признаками напоминает этот важный археологический памятник. 

Есть предположение, что поселение Телль Дехайла могло быть столицей государственного образования, известного как Первая Династия Приморья. Это государство возникло в результате кризиса и политического коллапса конца старовавилонского периода, результатом которого стало системное разрушение городского образа жизни шумерской цивилизации. Однако, судя по всему, отмеченные деурбанизационные процессы не носили тотального и одномоментного характера. В этой связи изучение городов Южной Месопотамии конца старовавилонского периода (близкого к середине II тыс. до н.э.), и Телля Дехайлы в частности, является важной и практически малоизвестной страницей в истории древнейшей цивилизации планеты.  После гибели, в результате массовых грабежей, начавшихся в 1991 г., древнего города Машкан-Шапир, Телль Дехайла остался единственным крупным и относительно непотревоженным старовавилонским городом Юга Месопотамии. Кроме трех сезонов американской экспедиции в Машкан-Шапире и современных американских раскопок в Уре (2015–2019 гг.), крупные городские поселения этого важного и весьма продуктивного периода расцвета шумеро-аккадского общества не проводились на современном методическом уровне. В связи с этим работа Российско-Иракской экспедиции на Телле Дехайла является весьма актуальной. На этом памятнике есть также реальный шанс обнаружить клинописные документы в непотревоженном археологическом контексте, что будет иметь исключительно важное значение не только для российских ассириологов, но также и для всей месопотамской археологии в целом.

Сезон весенних полевых работ 2021 г. в Южной Месопотамии был полностью связан с исследованиями Телля Дехайла. Для этой цели в ныне абсолютно пустынной местности был построен лагерь и создана необходимая для работы экспедиции инфраструктура.


Лагерь экспедиции

Главной задачей этого сезона было исследование мощности и структуры  отложений культурного слоя города. Для этого в разных местах поселения были заложены два шурфа площадью в верхней части 4х4 м. Один из шурфов (шурф 1) находился в непосредственной близости от старицы водотока времени существования поселения. Мощность антропогенных отложений в этой части поселения составляет порядка 200 см. Этот слой находится выше слоя нивелировочной подсыпки или балласта, перемещенного из поймы реки с целью поднятия уровня обитаемой дневной поверхности этого участка поселения выше уровня сезонных разливов реки. Судя по расположению, эта часть городского поселения могла использоваться в качестве гавани для речных, и как мы знаем по Уру – также и морских судов.


Шурф 1

Для исследования характера накопления во внутренней части городского поселения было решено заложить еще один шурф (шурф 2), близкий к  центральной части огороженного пространства памятника. Задачей, поставленной перед этим раскопом, было исследование мощности культурного слоя и генеральной стратиграфической последовательности в этой части поселения. Используя данные аэрофотосъемки 2019 г., осуществленной В.В. Новиковым, мы еще до начала вскрытия культурного слоя  имели информацию о наличии в центральной части  города обширного замкнутого пространства подтреугольной формы, ориентированного вершиной в северном направлении.


Аэрофотосъемка 2019 г.

Этот огороженный участок, расположенный внутри городской стены, был предположительно интерпретирован как "теменос". Однако поиск самих стен "теменоса" представлял большую трудность ввиду его значительной площади,  измеряемой десятками тысяч квадратных метров. Тем не менее, была поставлена цель найти одну из внутренних  стен "теменоса",  опираясь на косвенные ориентиры и рельеф местности. Для этого в месте примерного нахождения стены по линии З-В была заложена траншея №1 длиной 15 м и шириной 1 м. И в восточной части этой траншеи был обнаружен фрагмент массивной стены, сложенной сырцовой кладкой из стандартного кирпича размерами 36х36 см.


Траншея № 1

Для полного вскрытия поперечных размеров и направления этой стены к траншее 1 с восточной стороны был добавлен раскоп площадью 4х4 м. В западной части этого квадрата была обнаружена кладка, принадлежащая этой же стене (стена № 1). Полная ширина стены, составила порядка 4 м, а ее направление на вскрытом участке – ЮЮЗ–ССВ. Эта массивная стена представляет собой фрагмент обводного участка, который имеет очевидное общественное, предположительно религиозное назначение.


Стена № 1

Стена № 1 сохранилась на максимальную высоту около 2 м. Ее нижняя часть представлена цоколем. Глубина раскопа у стены была доведена до отметки -3,20 м от современной дневной поверхности. Нижняя часть отложений, ниже строительных остатков, представлена  исключительно аллювиальными наносами.

В восточной части шурфа №2 был обнаружен фрагмент помещения (?) или конструкции в виде платформы (конструкция № 2). Это сооружение на вскрытом участке представлено его западной стеной и фрагментом пола, сложенного регулярной кладкой из квадратного сырцового кирпича аналогичного тому, из которого сложено тело стены № 1. Верхняя часть конструкции представлена уровнем пола. Максимальная сохранность кладки стены конструкции №2 около 60 см.  Ее основание находится на уровне верхней части цоколя стены № 1. Западная стена (или край) конструкции № 2 параллельна стене № 1 и отстоит от неё примерно на 1м.


Стена № 1 и конструкция № 2

Говоря о времени функционирования указанных архитектурных сооружений, следует отметить, что в силу ограниченности вскрытой площади и небольшого количества находок, мы пока можем датировать исследуемые культурные отложения только в первом приближении. Прежде всего следует отметить, что раскопки в шурфе 2 выявили на всей его площади слой, перекрывающий останцы описанных выше конструкций. Этот слой представлен зольными аккумуляциями, которые были связаны  с очагом-тануром, вскрытым у северного борта квадрата. Судя по находкам из этого слоя, среди которых, в частности, был обнаружен сильно окисленный железный  наконечник стрелы, этот слой  может быть датирован эпохой РЖВ, возможно нововавилонским или близким к нему временем. Никаких следов архитектурных сооружений, связанных с этим слоем, на вскрытой площади не отмечено. Возможно, что эти остатки принадлежат сезонной стоянке. Соответственно, наиболее раннее архитектурное сооружение на этом участке города – стена №1, судя по своим конструктивным особенностям и массовому материалу, была возведена, вероятнее всего, в течение старовавилонского периода (первая половина II тыс. до н.э).


Очаг-танур

Конструкция № 2 была возведена несколько позже, но в течение времени, когда обводная стена № 1 использовалась по своему прямому назначению. Следовательно, стратиграфия шурфа № 2, расположенного в центральной части городского поселения Телля Дехайла, позволяет в настоящее время дифференцировать по меньшей мере три периода жизни города. Наличие предметов, характерных для I тысячелетия до н.э., – железных предметов и глиняных фигурок верблюдов – нарушает стройную картину «старовавилонского города с приморским и раннекасситским потенциалом», которая была нарисована предыдущими исследованиями. Вместе с тем, фигурки верблюдов относятся к подъемному материалу, а явных признаков наличия нововавилонской керамики на теменосе нет. Расширение площади раскопок должно дать больше хронологической определенности.

Таким образом, текущие археологические исследования  определяют два главных направления работы РИКЭ: раннее заселение аллювиальной равнины к востоку от Тигра (Телль Ваджеф) и кризис старовавилонского общества с его обширной клинописной документацией (Телль Дехайла). Если материалы Телля Ваджеф рассказывают о предыстории шумерской цивилизации, то материалы Телля Дехайла документируют ее финал, после которого территории, на которых некогда расцвела древнейшая цивилизация планеты, уже не имели политической самостоятельности, за исключением время от времени возникавших «альтернативных» государств наподобие Первой династии Приморья или средневекового Шахинидского княжества (X в. н.э.). Как уже отмечалось, третье направление работ РИКЭ – это фиксация и изучение современного географического, этнографического, языкового и природного состояния "внутренней дельты" Тигра и Евфрата – Болотной области Южного Двуречья, объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Ш.Н. Амиров, А.И. Янковский-Дьяконов, М.Ю. Меньшиков

Новость в СМИ:

ТАСС Наука
Российская Газета
N+1
Мультимедийный портал Поиск
Исторический сайт
Газета Культура