Несмотря на условия военного времени, фактическую утрату постоянной связи между основными отделениями и последствия эвакуации, научная деятельность Института истории материальной культуры АН СССР (ИИМК) не прекращалась и в самые сложные периоды Великой Отечественной войны.

В военные годы сотрудники ИИМК в Ленинграде, Москве и в эвакуации выпускали научные труды, научно-популярные брошюры, читали лекции, защищали докторские и кандидатские диссертации. В 1943–1944 гг. силами ИИМК организовывались и вполне масштабные археологические исследования. Например, раскопки Луговского и Ананьинского могильников в Прикамье под руководством П.П. Ефименко. Сотрудники ИИМК по совместительству А.В. Арциховский и Б.А. Рыбаков исследовали Царицынские курганы (1944 г.) и Звенигород (1943–1945 гг.).

При этом постоянные археологические работы были налажены еще раньше. Сотрудники Московского отделения ИИМК (МОИИМК) осенью 1941 г. с «целью принятия охранных мер» регулярно выезжали в прифронтовые районы Подмосковья для обследования археологических памятников, поврежденных в ходе прокладки окопов и прочих оборонительных земляных работ.

В декабре 1941 г. по инициативе Т.С. Пассек и В.Н. Чернецова археологи МОИИМК примкнули к Комиссии АН СССР по истории Великой Отечественной войны, организованной в Москве И.И. Минцем. Это позволило сохраниться московской группе в качестве самостоятельного учреждения. Характеризуя обстановку этого времени, необходимо учесть, что заведующий МОИИМК С.П. Толстов в октябре 1941 г. был ранен под Можайском и после демобилизации в январе 1942 г. находился в Ташкенте, а директор ИИМК М.И. Артамонов фактически не имел возможности влиять на положение Московского отделения, находясь в эвакуации в Казани.

В ходе работы Комиссии И.И. Минца археологи МОИИМК совместно с представителями других профильных учреждений на территории Московской и Калининской областей занимались фиксацией и анкетированием разрушенных в ходе военных действий архитектурных памятников.

В январе 1942 г. они посетили Можайск, где осмотрели Никольский собор, Лужецкий монастырь, поврежденные мемориальные памятники Бородинского поля, а после – Истру, где были зафиксированы разрушения Новоиерусалимского монастыря.


Никольский собор. Можайск

Той же зимой 1942 г. отряд археологов обследовал Волоколамск и Иосифо-Волоцкий монастырь, посетив, в том числе, разграбленные усадьбы Гончаровых и Чернышевых в с. Ярополец. В основном эти работы были осуществлены под руководством А.П. Смирнова, Л.А. Евтюховой и С.В. Киселева.

Работы по фиксации разрушений велись в тяжелых условиях чрезвычайно холодных зимних месяцев 1942 г. И не только это было препятствием для исследований. Например, многие постройки Новоиерусалимского монастыря были не только взорваны, но и заминированы.


Новоиерусалимский монастырь

Отдельно необходимо выделить участие сотрудников ИИМК в работе Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) по «установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков», образованной 2 ноября 1942 г.

В постановлении об образовании ЧГК был отдельно прописан пункт об учете ущерба, «причиненного гитлеровскими захватчиками путем расхищения и уничтожения художественных, культурных и исторических ценностей народов СССР, разрушения музеев, научных учреждений (…), а также зданий, оборудования и утвари религиозных культов». Очевидно, что среди перечисленного подразумевались и археологические памятники.


Воскресенский собор Новоиерусалимского монастыря

С конца весны 1943 г. сотрудники МОИИМК по запросу ЧГК готовили списки археологических памятников и объектов древнерусской архитектуры, а также музеев с археологическими коллекциями, находящимися на территории, освобожденной от оккупации, и в прифронтовой зоне, записки и инструкции «о принципах оценки разрушений историко-культурных ценностей». В документы был включен отдельный пункт о методике оценки материальной ценности археологических коллекций и памятников.

Особенно активно археологи стали сотрудничать с комиссией после образования 8 сентября 1943 г. при ЧГК Бюро экспертизы по оценке уничтожения и расхищения памятников искусства и старины. Его возглавил И.Э. Грабарь, а его заместителем стал С.П. Толстов.

На МОИИМК было возложено определение ущерба, причиненного «разбойничьими действиями фашистских оккупантов путем разграбления, уничтожения и разрушения полностью или частично» по археологическим памятникам и ценным археологическим коллекциям. В ходе выполнения этих решений ряд археологов стали экспертами ЧГК.


Воскресенский собор Новоиерусалимского монастыря

В соответствии с постановлением от 8 сентября 1943 г. МОИИМК фактически стал полноправным участником деятельности крупной государственной организации, которую представляла собой ЧГК. В обстановке продолжающегося разделения между основными отделениями и невозможности ведения полноценных археологических исследований, работа в качестве экспертов ЧГК обусловила продолжение функционирования МОИИМК.

В октябре 1943 г. после освобождения целого ряда оккупированных территорий по заданию ЧГК был разработан проект проведения ряда экспедиций МОИИМК для обследования состояния археологических памятников и коллекций в этих регионах. В июле–августе 1944 г. были осуществлены работы восьми экспедиций ИИМК в различных областях РСФСР и УССР, в которых приняли участие 19 сотрудников института. Исследования проводились на основании мандатов ЧГК на право производства обследований на определенной территории.


Вечерняя Москва. 28 января 1942 г.

В ходе работ А.Л. Якобсон и В.Д. Блаватский составили акты о разрушениях музеев в Крыму и на Тамани, осмотрели античные города, повреждённые при устройстве блиндажей и окопов; курганы, использовавшиеся как наблюдательные пункты. В.Н. Чернецов выявил разграбления музеев Армавира, Краснодара и Кропоткина, повреждения Семибратного и Елизаветинского городищ. Б.Н. Граков осмотрел Каменское городище, курган Солоха. В Киевской области Т.С. Пассек было обследовано трипольское поселение Коломийщина I, на территории которого был устроен немецкий опорный пункт, зафиксированы утраты археологических фондов Института археологии УССР (более 30 000 предметов) и Государственного исторического музея в Киеве. Б.А. Рыбаков побывал в Чернигове, где зафиксировал повреждения (в основном от авианалетов) Борисоглебского и Спасо-Преображенского соборов, церкви Параскевы Пятницы, Успенской церкви Елецкого монастыря, отметил траншеи на кургане Черная могила; а также в Киеве, где описал ущерб, нанесенный Софийскому собору и Киево-Печерской лавре. Разрушения курганов и городища Гнездовского археологического комплекса были описаны А.В. Арциховским. С.А. Тараканова обследовала средневековое поселение Городня на Волге.

Итогом этой работы стали пункты о разрушениях Киево-Печерской лавры и Новоиерусалимского монастыря, уничтожении культурных ценностей, в материалах обвинений на Нюрнбергском процессе. Кроме того, участие археологов в работах Комиссии по истории Великой Отечественной войны и Чрезвычайной государственной комиссии позволило МОИИМК в период 1943–1944 гг. поддержать нормальное функционирование научного учреждения. Результаты анкетирования состояния архитектурных и археологических памятников позволили в дальнейшем обратить широкое внимание на вопрос сохранения культурного наследия и обусловили последующие изменения законодательства в этой области.

Составлено по материалам Государственного архива Российской Федерации и личных фондов С.В. Киселева и Т.С. Пассек, хранящихся в Научно-отраслевом архиве Института археологии РАН.

Отдельная статья, посвященная участию археологов ИИМК в работе Чрезвычайной государственной комиссии, готовится к публикации в одном из очередных выпусков Кратких сообщений Института археологии РАН.

А.А. Кудрявцев, С.А. Володин