Центр средневековой Суздальской земли, Суздальское Ополье – одна из тех областей России, где «курганная археология» в XIX в. делала свои первые шаги и где курганные некрополи X-XII вв. оказались в максимальной степени разрушены, так что сегодня здесь можно идентифицировать лишь несколько могильников со слабо читаемыми насыпями. После знаменитых раскопок А.С.Уварова основным источником новых знаний о погребальных традициях Суздальской земли стали исследования некрополя на Михайловской стороне г. Суздаля вблизи устья р.Мжары, в котором В.В.Седовым, М.В.Седовой и М.А.Сабуровой в 1967-1982 было раскопано около 100 курганов с погребениями XI-XII вв.(Седова, 1997, с.146-164). На современном этапе изучения погребальных памятников Северо-Восточной Руси, с выявлением ранее неизвестных типов погребальных сооружений и разнообразных форм обращения с останками умерших на памятниках Волго-Окского региона и Белозерья, с ростом интереса к подробностям погребального обряда и точному датированию погребальных комплексов, остро ощущается необходимость нового обращения к могильникам центра Суздальской земли.

Полевые работы последнего десятилетия в Суздальском Ополье, показали, что хотя местоположение ряда курганных групп, исследованных А.С.Уваровым, может быть определено достаточно точно на основании составленной им топографической документации (локализовано 15 курганных групп), площадки могильников в большинстве случаев сильно разрушены или полностью уничтожены. Среди немногих сохранившихся памятников – могильник Шекшово 9 в 17 км к северо-западу от Суздаля, на возвышенности недалеко от впадении небольшой речки Урды в р.Ирмес. Могильник находится в центре локальной группы средневековых поселений, выделяющихся своими размерами, рядом с селищем Шекшово 2, площадь которого без малого 30 га. Никаких следов курганных насыпей сейчас в Шекшове нет, могильник был открыт в 2011 г. путем сбора средневековых вещей на распаханной поверхности и закладки разведочных раскопов. Находка кургана с орнаментированным боевым топором с княжескими знаками сразу же дала возможность оценить исключительную значимость этого памятника (Макаров, Зайцева, Красникова, 2013, с.435-444). В 2012-13 гг. полевые работы были продолжены, они включали геомагнитную и электротомографическую съемку части площадки и раскопки. Всего за три года на могильнике вскрыта площадь около 1000 кв.м.

Могильник за селом «Шокшово» - самая крупная курганная группа, исследованная А.С.Уваровым в Суздальском ополье. Летом 1852 г. в урочище Половецкая лужа или Валганы за селом «Шокшово» в течение 9 дней при участии в работах от 60 до 111 человек были раскопаны 244 курганные насыпи (ГИМ ОПИ ф. 17, оп. 1, д. 210, лл. 31-46 об.). Покурганные описания раскопок содержатся в дневниках А.С.Уварова. Среди погребений более 35% было совершено по обряду кремации. В составе вещевых комплексов встречено оружие, предметы снаряжения коня и всадника, поясные наборы, шумящие украшения, весы, гирьки, предметы импорта, денарии и дирхемы. Но в депаспортизированной коллекции из раскопок «Владимирских курганов», хранящейся в ГИМ, идентификации поддаются лишь отдельные предметы из Шекшовских комплексов.

Площадь могильника, судя по распространению подъемного материала, составляет около 6 га. Раскоп 2011 г., в котором было выявлено основание кургана с боевым топором, находился на западном краю этой площадки, два других раскопа были заложены в ее центре. Установлено, что на всей площадке залегает гумусированный пахотный слой толщиной до 50 см., содержащий кальцинированные кости и отдельные средневековые вещи, оплавленные или не имеющие следов пребывания в огне. В 2013 г. группой геофизиков во главе с д.ф.н. И.Н.Модиным электротомографической съемкой на площадке были выявлены кольцевые структуры (не менее семи), которые можно интерпретировать как курганы и окружающие их ровики. Геофизической разведкой охвачена площадь около 4400 кв.м. Результаты съемки не дают однозначную картину на всей площади (в том числе, на участках, где отмечены природные и антропогенные аномалии высоких сопротивлений, в зоне грунтового могильника), однако в целом они оказались важным ориентиром для поиска средневековых погребальных сооружений. Раскопы 2013 г. были заложены с таким расчетом, чтобы исследовать некоторые из аномалий, диагностированных электротомографической съемкой. В двух раскопах в могильнике были вскрыты остатки шести снивелированных курганных насыпей – три из них вошли в границы раскопов целиком, три – небольшими частями. Прослежены основания площадок, на которых возводились курганные насыпи, с остатками почвенного горизонта, небольшие остатки насыпей, перекрывающих эти горизонты на отдельных участках, и ровики, заполненные переотложенным грунтом из разрушенных насыпей.

Так, в раскопе 2 2012 г. выявлены два полных основания курганных насыпей и серия подовальных и подковообразных в плане ям, которые можно интерпретировать как ровики. Они были перекрыты пахотным слоем мощностью 25-35 см,, содержавшим фрагменты лепной и круговой керамики эпохи средневековья, многочисленные средневековые предметы и современный бытовой мусор. Основание кургана 3 представляло собой практически круглую площадку диаметром 10,6 м, окруженную кольцевым ровиком с материковой перемычкой глубиной от 0,22 до 0,44 м при ширине 2-2,5 м. Над основанием кургана было собрано более 65% от всей массы находок из пахотного слоя в раскопе. В заполнении ровика были расчищены развалы лепных и круговых керамических сосудов. Поверхность площадки кургана сильно повреждена глубокими пахотными бороздами, однако никаких следов могильной ямы или поздних раскопов на ней не обнаружено. Среди кальцинированных костей, собранных в пахоте над площадкой кургана, были обнаружены останки человека - фрагменты стенок бедренных костей, черепа и корень зуба. По наблюдениям М.В.Добровольской, состояние найденных фрагментов соответствует результатам высокотемпературной костровой кремации. Присутствие в пахотном слое, перекрывшем основание кургана, средневековых украшений из цветного металла и стеклянных бус, в том числе со следами пребывания в огне, в комплексе с мелкими кальцинированными костями животных и человека, позволяют предполагать, что в кургане №3 на уровне горизонта были помещены остатки одного или нескольких погребений по обряду кремации, которые впоследствии были разрушены распашкой.

Подовальная площадка кургана 4 размером около 4х6 м располагалась в центре раскопа и была окружена полукольцом ровика с северной и восточной сторон и, вероятно, отдельной ямой с южной стороны. На площадке открыта подпрямоугольная могильная яма размером 2,9х0,8-1,2 м, ориентированная по направлению запад-восток с небольшим отклонением к югу. В яме, на глубине 0,2 м от материковой поверхности, открыто погребение подростка 13-14 лет, погребенного по обряду ингумации головой на запад. На вытянутой вдоль тела правой руке индивида, в области запястья, найден бронзовый пластинчатый браслет с расширяющимися концами и зигзагообразным орнаментом. В области живота слева найден бронзовый широкосрединный перстень с завязанными концами, аналогичный серебряный перстень расчищен слева от левой бедренной кости. Между ним и бедренной костью находился железный нож с костяной (?) рукоятью, лежащий вдоль бедра острием вниз. Еще один бронзовый широкосрединный перстень с завязанными концами лежал в области ног. В ногах погребенного стояли 2 лепных горшка, в этой же части могильной ямы расчищен фрагмент саманидского дирхема X в., видимо, завернутый в тонкую ткань. Погребение можно датировать временем не позднее конца X- начала XI вв.

Помещение в могилу монет без ушек и отверстий для крепления к ожерелью, выступавших в качестве «обола мертвого» - редкий элемент древнерусской погребальной обрядности. В каталоге древнерусских погребений с монетами учтено всего 24 комплекса с ингумациями, в которых четко документированы находки дирхемов без ушек (Равдина, 1988). Присутствие подобных комплексов в Гнездове, Киевском некрополе, Шестовице, указывает, что этот элемент обряда был хорошо знаком населению раннегородских и торгово-ремесленных поселений.

Остатки еще двух курганных площадок и окружающих их ровиков, заполненных переотложенными остатками насыпей и почвенным слоем, были вскрыты в том же раскопе, западнее кургана 3, в 2013 г. В заполнении ровиков расчищены отдельные кости и вещи из разрушенных погребений, в том числе денарий Оттона II или Оттона III 973 -1002 гг., пластинчатый браслет с расширяющимися концами, железный наконечник стрелы. Очевидно, курганные насыпи, остатки которых открыты в раскопе 2 2012 -2013 гг., были невысоки. В пользу этого говорит соотношение достаточно больших размеров площадок при ограниченных внутренних объемах ровиков, не позволяющих, извлечь значительный объем грунта и, соответственно, возвести высокую насыпь.

Иная картина зафиксирована в раскопе 3, заложенном примерно в 50 м к северу от раскопа 2 , где на распаханной поверхности было локализовано скопление средневековых вещей. Здесь исследован пахотный слой, содержавший фрагменты средневековой лепной и круговой керамики, кальцинированные кости (всего около 70 г.) и более 120 средневековых предметов, значительная часть которых носит следы пребывания в огне. Среди находок 2 фрагмента дирхемов, многочисленные фрагменты шумящих украшений, бронзовые бубенчики, более 10 деталей поясного набора – накладки и поясные наконечники, фрагменты серебряного трехбусинного височного кольца и серебряного перстня с завязанными концами, а также значительное количество типологически неопределимых оплавленных вещей из цветного металла и бусы - лимонки и бисер. Ниже был выявлен участок темного почвенного слоя, в котором зафиксировано 2 скопления кальцинированных костей и отдельные оплавленные предметы. В пахотном слое, перекрывающем этот участок, отмечено присутствие как кальцинированных костей, так и большого количества оплавленных вещей конца X – начала XI вв. . Вероятно, кости были помещены в небольшие ямки, вырытые в дерне и почвенном слое Всего в раскопе собрано около 500 г. кальцинированных костей, часть которых сильно измельчена и неопределима, а часть принадлежит животным. Отдельные фрагменты определены М.В.Добровольской как кости человека – среди них фрагменты черепа и бедренных костей. Никаких следов курганных насыпей – оснований курганов или ровиков – на этом участке не прослежено.

В почвенном слое и материке в раскопе 3 выявлено шесть могильных ям, ориентированных в направлении запад - восток, прорезающих почвенный слой. Ямы расположены в три ряда. Все погребения ориентированы головами на запад. Три из них находились в больших могильных ямах, размеры которых значительно превышали длину тела погребенных. Два погребения принадлежат женщинам (30-39 и 15-16 лет), одно – мужчине (40-49 лет), три – детские.

Сопровождающий инвентарь мужского погребения включал 2 наконечника стрелы и набор вещей у пояса, где расчищены кремень, железные кресало, ключ, бочонковидная гирька, нож и бронзовые детали ножен. В ногах стоял лепной горшок. Сопровождающий инвентарь женских погребений и погребения девочки 6-7 лет включал лишь ножи, в ногах одной из погребенных находился лепной горшок и ребра крупного животного(напутственная пища). В составе украшений, сопровождавших женские погребения, присутствуют стеклянные бусы и бисер (от 16 до 160 экз.), перстнеобразные и бусинные височные кольца, бронзовый браслет, в одном из погребений найдена шумящая подвеска, использовавшаяся, очевидно, как деталь накосника. Этот набор украшений существенно отличался от набора, происходящего из разрушенных кремаций. По составу бус в ожерельях погребения могут быть датированы XI-началом XII вв. Дата двух погребений (1 и 3), содержащих многочисленные лимонки и рубленый бисер и глазчатые бусы, не выходит за рамки первой половины XI в., дата погребения 5 с многочисленными серебростеклянными бусами – вторая половина XI – начало XII вв.

Значительная часть вещевых находок, собранных в Шекшове, найдена вне контекстов, они обнаружены в пахотном слое. Эти вещи могут происходить из разрушенных погребений в курганах или из разрушенных грунтовых погребений.

Среди находок из могильника Шекшово 28 монет: 25 дирхемов, 2 денария и 1 византийский милиарисий. После Выжегшанского клада это самая большая серия монет на памятниках Владимирско-Юрьевского Ополья. Большинство находок – фрагменты дирхемов, целых монет лишь 10 (в том числе 7 дирхемов). Все дирхемы, время чеканки которых определено, монеты X в. (всего 19), 9 из них чеканены во второй половине X в. В основном, это саманидские дирхемы. Очевидно, значительная часть монет использовалась в качестве украшений. 10 из них имеют ушки и отверстия для подвешивания, но в действительности количество монет-подвесок было больше, поскольку многие фрагменты могли принадлежать монетам с ушками. Однако часть монет, безусловно, использовалась в качестве денег, о чем свидетельствует находка фрагмента дирхема в ингумации в кургане 4 и присутствие в коллекции целого денария без ушка. Ясно, что Шекшово в X в. – одно из мест накопления монетного серебра. Наиболее редкая монета – милиарисий Константина Багрянородного 945-959 гг.

Выразительную группу находок составляют детали мужских поясов, их найдено более 60. Среди них ременные бляшки широко распространенных типов (сердцевидные, пятиугольные с декором, прямоугольные и полукруглые с прорезью, квадратные, круглая, изготовленная в наборной технике, с кольцом на ушке) и наконечники ремней. Очевидно, в коллекции из сборов и раскопов присутствуют детали, как минимум, 7 поясных наборов. Для сравнения укажем, что в могильнике Минино 2 на Кубенском озере реконструировано 8 поясных наборов (Зайцева, 2008, с. 87-98.), среди находок из двух грунтовых могильников поселения Крутика (Кладовка 1 и 2) выделено 12 поясных наборов (Захаров, Меснянкина, 2012, с. 22-24). Поясной набор с полуовальными бляшками с прорезью, украшенными рисунками трехлепесткового цветка и поясной набор с накладками сердцевидной формы, украшенными тремя каплевидными выступами, датируются первой половиной – серединой X в. Аналогии первому известны в Танкеевском могильнике. Два других набора – с пятиугольными накладками из тонких пластин с растительным орнаментом и с накладками в виде пятилепесткового цветка относятся ко второй половине X в. Очевидно, накладки этих типов производились в Волжской Болгарии, находки их широко представлены в марийских и мордовских могильниках, но также и на многих древнерусских памятниках. Целый пояс с пятиугольными накладками с растительным орнаментом происходит из раскопок Шекшовских курганов 1852 г.

В коллекции несколько десятков шумящих украшений, изготовленных в наборной технике и привесок к ним. В основном, это фрагменты украшений хорошо известных типов, наборные подвески-коньки типа XVII (не менее двух), треугольные каркасные подвески (фрагменты не менее 4-х), полутрубчатые подвески (не менее 4-х), 2 очковидные накладки, значительные серии привесок-лапок, бутылковидных и колоколовидных привесок, бубенчиков. Совершенно очевидно, что эти вещи, принадлежащие поволжско-финской традиции, занимали значительное место в костюме обитателей Шекшова в X начале XI в. и во многом определяли его облик.

Однако среди украшений представлена и заметная группа вещей, принадлежащих северо-западной традиции, в том числе восходящих к скандинавским образцам. Среди них круглая подвеска со стилизованным изображением переплетенного зверя, ладьевидный браслет, широкий пластинчатый браслет со штампованным орнаментом, широкосрединные перстни, орнаментированные «волчьим зубом». Следует также отметить присутствие в коллекции значительного количества бесформенных фрагментов вещей из цветного металла и серебра, уничтоженных огнем. Поэтому можно предполагать, что изначальный состав украшений был значительно разнообразней.

Предметы вооружения редки в древнерусских могильниках. В Шекшове, помимо парадного топорика со знаками Рюриковичей, найдено 6 наконечников стрел и еще один топорик с прямой верхней гранью. Небольшие размеры - верный признак его боевого назначения. Заслуживают внимания также три бочонковидных весовых гирьки из пахотного слоя, дополняющие серию находок торгового инвентаря из раскопок А.С.Уварова и находку из мужского погребения в раскопе 3.

Таким образом, Шекшово открывается сегодня перед нами как крупный могильник со значительным разнообразием погребальных обрядов, функционировавший по меньшей мере со второй половины X в. до второй половины XII в. На вскрытых участках нет никаких следов более ранних раскопок, очевидно, он остался не затронут работами А.С.Уварова 1852 г. Все разрушения курганов связаны с распашкой, начавшейся еще в позднем средневековье. В X в. погребения здесь производились по обряду кремации, остатки кремаций помещались как в курганные насыпи, так и в неглубокие грунтовые ямы или на поверхность земли. Участок с погребениями X в. по обряду кремации занимал, вероятно, значительную площадь.

Подкурганные кремации известны в Суздальском Ополье по раскопкам А.С.Уварова, но не исследовались с того времени. Кремации с помещением остатков сожжения в грунтовые ямы или на поверхность земли до раскопок 2013 г. были неизвестны, мы могли лишь предполагать их существование, принимая во внимание открытие подобных могильников в других регионах, как на Севере (могильники Минино II и Владышнево II на Кубенском озере, могильники Кладовка I и II вблизи поселения Крутик на Шексне), так и в Волго-Окском регионе (Ратьковский могильник, Щурово на Оке). Остатки грунтовых кремаций, выявленные в Шекшове, не столь выразительны, как в других могильниках, поскольку они сильно разрушены распашкой. По наблюдениям М.В.Добровольской, мы сталкивается с теми же формами обращения с кремированными останками, которые ранее зафиксированы на Севере. Кости сильно измельчены, так что определимы лишь отдельные фрагменты, на площадку могильника помещена лишь небольшая часть костей, вместе с кремированными останками человека помещены пережженные кости животных. Выявление наземных кремаций в Шекшове показывает, что этот погребальный обряд во второй половине X в. был распространен не только на периферии, в «глухих углах», но и в центре Северо-Восточной Руси.

XI-XII вв. – время сосуществования подкурганных и грунтовых ингумаций. Шекшовские бескурганные ингумации представляют исключительный интерес, поскольку ранее в Суздальском Ополье было исследовано лишь несколько подобных погребений и распространение бескурганного обряда обосновывалось исходя из того, что курганные некрополи явно не могли вместить всех, погребенных в этой густонаселенной области в XI-XII вв. (Макаров, Красникова, Карпухин, 2009, с. 432-454). Остается неясным, отражает ли их появление ингумаций с западной ориентировкой и славянским женским убором на участке, где ранее размещались остатки кремаций, сопровождавшиеся шумящими украшениями, появление новых поселенцев, проводников древнерусской культуры, или смену культурных традиций, не связанную с подвижками населения.

Материалы трех лет раскопок характеризуют Шекшовский могильник как некрополь одного из «больших поселений», образовавших в X-XI вв. основное ядро Суздальской земли. Новые находки подтверждают сделанные ранее наблюдения, о том что подобные поселения отличались высоким благосостоянием, были опорными точками торговли и местами сосредоточения формирующейся социальной элиты. Разнообразие погребальных обрядов, быстрая смена их форм, присутствие в костюме элементов, связанных с различными культурами, обилие престижных вещей отражают ситуацию становления древнерусской культуры на Северо-Востоке Руси и роль Шекшова как одного из центров ее кристаллизации.

Рис. 1. Страница из полевого дневника 1852 г. А.С. Уварова и К.Н. Тихонравова.
ГИМ ОПИ ф. 17, оп. 1, д. 210, л. 36 об.




Рис. 2. Могильник Шекшово 9. Раскопы 2 и 3 2013 г. Общий вид с севера. Фото В.В.Кощеева.



Рис. 3. Могильник Шекшово 9. Общий вид раскопа 2 2012 г. и оснований курганов № 3 и № 4 после снятия пахотного горизонта.



Рис. 4. Могильник Шекшово 9. Общий вид раскопа 2 2012 г. в процессе расчистки ровиков и площадки кургана 3. Фото В.В.Кощеева.



Рис. 5. Могильник Шекшово 9. Раскоп 2 2012 г. Находки из пахотного горизонта.



Рис. 6. Могильники Шекшово 9. Раскоп 2 2012 г. Курган 4. Керамика из заполнения ровика.



Рис. 7. Могильник Шекшово 9. Ровики и основания курганов на плане электртомографической съемки.



Рис. 8. Могильник Шекшово 9. Раскоп 3 2013 г. Ингумации с западной ориентировкой XI – начала XII вв. в юго-восточной части раскопа прорезают темные пятна почвенного слоя с остатками кремаций.



Рис. 9. Могильник Шекшово 9. Раскоп 3 2013 г. Погребения 1 и 2 – ингумации XI в.



Рис. 10. Могильник Шекшово 9. Раскоп 3 2013 г. Погребение 5. У черепа расчищены бусы и височные кольца.



Рис. 11. Могильник Шекшово 9. Раскоп 3 2013 г. Погребение 2. Погребальный инвентарь.



Рис. 12. Могильник Шекшово 9. Раскоп 3 2013 г. Погребение 5. Погребальный инвентарь.



Рис. 13. Могильник Шекшово 9. Куфические монеты.



Рис. 14. Могильник Шекшово 9. Детали поясной гарнитуры.



Рис. 15. Могильник Шекшово 9. Шумящие украшения.



Рис. 16. Милиарисий Константина Багрянородного 945-959 гг.


Литература

Зайцева И.Е. Изделия из цветных металлов и серебра // Археология севернорусской деревни X-XIII вв. т. II. М., Наука, 2008
Захаров С.Д., Меснянкина С.В. Могильники поселения Крутик: первые результаты исследований // Археология Владимиро-Суздальской земли. Материалы научного семинара. Вып. 4. М.-Спб., 2012
Макаров Н.А., Красникова А.М., Карпухин А.А. Курганные могильники Суздальской округи в контексте изучения средневекового расселения и погребальных традиций // Великий Новгород и средневековая Русь: Сборник статей к 80-летию академика В.Л.Янина. М., 2009. С. 432–454.
Макаров Н.А., Зайцева И.Е., Красникова А.М. Парадный топорик с княжескими знаками из Суздальского Ополья // Фундаментальные проблемы археологии, антропологии и этнографии Евразии. К 70-летию академика А.П.Деревянко. Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2013. С. 435–444.
Седова М.В. Суздаль в X–XV веках. М., 1997.
Равдина Т.В. Погребения X–XI вв. с монетами на территории Древней Руси: Каталог. М.: Наука, 1988.