Археологические жемчужины 2021 г.: клады из Суздаля и Старой Рязани

Неожиданную находку принес Суздальской экспедиции ИА РАН двадцатый сезон полевых работ. В ходе сплошного обследования одного из ранее неизученных участков Суздальского Ополья весной 2021 г. обнаружен комплекс женских украшений середины I тыс. н.э., сокрытый на территории одного из древних поселений, расположенного на правобережье Нерли. Он включает предметы из цветного металла, изготовленные в стиле поволжско-финских культур I тыс. н.э. и отличающиеся высокими художественными качествами. Клад открыт, документирован и извлечен из культурного слоя сотрудниками экспедиции; это нечастый случай, когда археологический контекст подобной находки точно зафиксирован учеными. Находка приоткрывает завесу над «финской предысторией» Суздальского Ополья, которое известно сегодня, преимущественно, как один из очагов древнерусской культуры и расселения.

Обнаруженный комплекс – украшения, относящиеся к женскому традиционному костюму, характерному для культуры поволжских финнов, и импортная металлическая чаша. Интересен положенный сверху и по этой причине распавшийся головной убор, состоящий из множества элементов – спиральных пронизок, пластинчатых обоймиц, накладок и различных привесок. Вероятно, он был сложен как минимум из трех частей: головного венчика, шапочки и височных кистей. К последним могли относиться шесть литых привесок-«уточек», подвешивающихся на кожаном шнурке с нанизанными металлическими бусинами. Образ водоплавающей птицы был широко распространен в металлопластике культур Волго-Уралья в конце I – начале II тыс. н.э., однако ранние типы подвесок-уточек представлены немногочисленными экземплярами. В Суздальском Ополье они ранее были неизвестны. Близкие формы подвесок известны в древностях Прикамья второй четверти I тыс. н.э., в частности в азелинской культуре. Принято считать, что бытование подобных орнитоморфных изделий связано с мифологическим сюжетом о создании мира, общим для многих финно-угорских культур. Специфику художественного стиля отражает также ажурная бляха-застежка, изготовленная в технике литья по утрачиваемой восковой модели, принадлежавшая обычно взрослой женщине. Не менее оригинальны три браслета из бус и спиральных пронизок, нанизанных в определенном порядке на металлическую основу. Крупным блоком выступает большое количество небольших бус и бисера (свыше 300 ед.), входящих, вероятно, в состав какого-то распавшегося украшения; им могла быть расшита шапочка.

Суздальский клад in situ

Каждое изделие, находившееся в составе комплекса, – образец поволжско-финского ювелирного дела, поэтому этот комплекс имеет большую художественную ценность. Но особенно важно, как писала исследовательница Н.И. Гаген-Торн, то, что эти «украшения», т.е. отметка одежды, понимались как связь человека с его родовой rpуппой: с ее видимой, живущей на земле частью…; и невидимой частью рода, предками…».

Фиксация места находки предметов из клада

В состав комплекса входила также металлическая чаша с петлевидной ручкой – предмет, совершенно необычный для местных культур. Его происхождение пока не может быть окончательно прояснено. На данный момент можно лишь предположить, что он является ближневосточным импортом, оказавшимся на территории Восточной Европы задолго до сокрытия данного комплекса в земле.

Суздальский клад

История и характер освоения Суздальского Ополья в I тыс. н.э. до сих пор остаются неизученными. Традиционно считается, что предшественниками славянскому населению на территории Северо-Восточной Руси была одна из групп поволжско-финских племен, зафиксированных в русских летописях под названием «меря». Тем не менее, долгое время эта территория оставалась белым пятном на карте финно-угорского расселения.

В ходе 20-тилетней работы Суздальской экспедиции, направленной, преимущественно, на изучение древностей IX–XV вв., был накоплен определенный материал, относящийся и к более ранним эпохам. В последние годы развернуты целенаправленные поиски селищ I тыс. н.э. Находками на всех этих памятниках выступают, в основном, фрагменты керамической посуды, изготовленной без применения гончарного круга; металлические изделия редки, а их информационные возможности сильно ограничены. В целом они позволяют относить подобные памятники к материальной культуре поволжских финнов третьей четверти I тыс. н.э.

Слева: абак
Справа: привеска «уточка»

Новое селище под Суздалем на правом берегу р. Нерли, где был найден клад, выделяется среди прочих памятников этого времени своими размерами. Его площадь свыше 9 га. Выразителен собранный подъемный материал, позволяющий датировать центральную часть селища в рамках V–VI вв. н.э. Клад, найденный на поселении, впервые дает возможность представить костюм местного населения середины I тыс. н.э. и соотносить его с определенной этнографической группой.

Исторический контекст клада пока остается неизвестен. Сокрытие кладов в целом не характерно для поволжско-финских культур I тыс. н.э. в Волго-Окском регионе, тем интереснее новая суздальская находка. Она впервые открывает для нас окрестности Суздаля как одну из точек бытования ярких финских культур I тыс. н.э. и значительно дополняют этнокультурную картину Волго-Клязьминского междуречья.

Летом 2021 г. в Старорязанскую экспедицию ИА РАН и РИАМЗ, проводящую исследования на городище Старая Рязань и в ее округе, был передан клад украшений и денежных слитков из белого металла, найденный около села Исады в 4 км к востоку от городища. Клад был сокрыт в лесу на склоне мыса сырого оврага, правого притока небольшого ручья Студенец.

Место находки удалено от известных памятников археологии. Ближайшие из них – два небольших селища конца XII – XIII в., Студенец 5 и Студенец 7, – расположены на берегу того же оврага в 0,6 км к северу (выше по течению) и югу (ниже по течению) от места сокрытия клада. Мыс берега оврага, где были найдены сокровища, был тщательно исследован, но признаки культурного слоя выявлены не были.

Вероятно, клад лежал в небольшом лубяном или берестяном туеске (диаметром 20–22 см – в размер самого большого из предметов – шейной гривны): сохранился тлен от его стенок, зафиксированный при обследовании места находки.

Исадский клад 2021 г. Браслеты. Фото: Максим Панкин

Клад включал тридцать два предмета, изготовленных из белого металла, в том числе 8 шейных гривен и 14 браслетов разной формы, техники изготовления и стилей, пять семилучевых височных колец, бусину с зернью, денежные гривны новгородского типа и их части. Общий вес клада – более 2,1 кг. Самыми тяжелыми предметами являются пара плетеных шейных гривен (весом 240 и 200 г), а также денежная гривна новгородского типа весом 204 г. Судя по составу, клад, скорее, представляет собой некое накопленное богатство, чем набор (или наборы) украшений конкретного костюма.

Шейные гривны относятся к трем основным типам. Две гривны изготовлены из дрота треугольного сечения с орнаментом «волчий зуб», аналогии которым хорошо известны из курганов XI–XII вв., преимущественно в бассейне Сожа, что и дало основание для наименования их гривнами «радимичского типа». Одна гривна относится к разновидности витых с завязанными концами, остальные пять – к типу плетеных с пластинчатыми окончаниями и разнообразными замками.

Столь же разнообразны браслеты из клада. Наиболее сложным по технике изготовления является комплект из трех плетеных разомкнутых браслетов с фигурными полыми головками, изготовленными методом тиснения. О включении их в один набор позволяет говорить сходство орнаментальных мотивов на фигурных окончаниях: на одном из браслетов изображены кресты, на другом – растительные пальметты, а третий является сочетанием двух вышеописанных: на одной головке помещен крест, на другой – пальметта.

Исадский клад 2021 г. Шейные гривны, браслеты и височные кольца. Фото: Максим Панкин

Остальные браслеты относятся к разным разновидностям разомкнутых и завязанных, гладких круглого и ромбического сечения и витых. Среди них нет полностью идентичных изделий, хотя отдельные приемы изготовления сходны для некоторых из них. Три пары браслетов образуют разомкнутые витые, гладкие ромбического и круглого сечения. Особую группу составляют четыре браслета с узлом из проволоки, оформленным в виде спирального щитка, но при этом все они имеют разное сечение и способ изготовления обруча.

Семилучевые кольца из клада, судя по особенностям орнамента и формы, изготовлены в одной литейной форме и относятся к типу ранних, с каплевидными лопастями, орнаментацией городками, бытовавших во второй половине XI – первой половине XII в.

В составе клада всего одна бусина, полностью покрытая зернью.

Денежные слитки включают целую гривну новгородского типа весом 204 г., две половинки одной разрубленной гривны общим весом 102 г и отрубленный кусок слитка-палочки весом 40 г.

Предварительная датировка, сделанная на основании аналогий некоторых входящих в состав клада украшений, укладывается в конец XI – первую половину XII века. Именно этим временем можно датировать височные кольца, XI–XII века – время наиболее широкого бытования шейных гривен. Хронология браслетов имеет более широкий временно отрезок, но укладывается в предложенную дату их попадания в землю. При этом некоторые из предметов клада имеют довольно ранние аналогии, включенные, в частности, в свод Г.Ф. Корзухиной. Например, браслеты с узлами в форме спирального щитка входили в состав клада, датированного X в., а большинство иных форм браслетов клада, в том числе с полыми наконечниками, а также витых и плетеных шейных гривен широко представлены в кладах XI – начала XII в. из уже упомянутого свода.

Крюки шейных гривен с орнаментом «волчий зуб». Фото: Максим Панкин

Если принять указанную датировку, то находка оказывается более ранней, чем поселения округи Старой Рязани, большая часть которых возникла в конце XII в. В момент сокрытия клада существовали, помимо самого города, немногочисленные сельские поселения вдоль гипотетически реконструируемой дороги, соединявшей Старую Рязань с ее отдаленной пристанью, располагавшейся у с. Исады в 6 км от Старой Рязани, на противоположной стороне Спасской Луки. Место пристани пока не локализовано, но на этом участке окского берега известно несколько селищ, в материалах которых встречена керамика конца XI – начала XII в. Тем не менее, гипотезу о существовании пристани на этом участке подтверждает и само наименование этого села, известного по письменным источникам с 1217 г. Один из вариантов значения этого слова, согласно словарю В.И. Даля, это место высадки на берегу, пристань.

Клад был сокрыт, таким образом, в километре к югу от этой дороги, в тогда еще не освоенной части микрорегиона, в глухом лесу на берегу сырого оврага.

Состав и дата находки существенно отличаются от широко известных старорязанских кладов, сокрытых в городе во время его штурма войском Батыя в декабре 1237 г. Исадский клад явно древнее старорязанских, включает иные типы украшений, выполненные в более простой технике и более архаичной манере. Найденные предметы в большинстве своем пока уникальны для региона Среднего Поочья. Период рубежа XI–XII столетий представлен здесь небольшим числом известных памятников. Дальнейшие исследования предметов клада, техники их изготовления, состава металла дополнят наши знания о ранней истории Старой Рязани и ее округи, а также, возможно, приоткроют подробности исторического контекста самого события, связанного с сокрытием клада.

А.С. Морозов, И.Ю. Стрикалов